Глядя на полотна Ерболата Тулепбая, невольно вспоминаешь тюркское, хрестоматийное – «Вначале было голубое небо, затем бурая земля, а между ними возникли сыны человеческие». Это описание сотворения мира, запечатленное в знаменитой Кюльтегинской стеле, приложимо почти к каждой картине художника. Разве только, чаще возникают в размытой дымке – грани синего неба и светло-охристой земли полотен Ерболата Тулепбая, cкорее не сыны, а дочери человеческие.

Что же такого особенного в них? Хрупки и вытянуты пропорции их удлиненных, словно тянущихся от земли к небу тел, задумчиво опущены головы этих, то ли девушек, то ли видений художника. Они, подчеркнуто кротки, в этих девушках, женщинах, девочках и матерях словно живет, вернее, дает им жизнь энергетика духа, а не тела, не материи. Женщины Ерболата – это женщины, ускользающие, даже выскальзывающие из плоти.

Женский мир в живописи Ерболата Толепбая – мир грез, девичьих мечтаний, женских надежд и тревог о будущем. В нем царит этикет, традиционный, восточный, когда чувства сдержаны, эмоции молчаливы.. Даже раздоры, даже сомнения, непонимание и несогласия в них происходят молча, закрыто от постороннего взгляда. В этой скрытости заключается для художника таинство жизни – в воле, в желаниях, в душе женщины. Молчаливо таят они свои чувства, ревниво оберегают от других свой вечный секрет, известный только женщине – таинство жизни.

Художественный мир Ерболата живет по законам ритуала. Действия его героинь сопричастны высшему порядку мироздания, они вторят вечному закону вещей и потому ощутимо сакральны. Замедлены их жесты, утяжеленные памятью о вечном, о прошлом, о неоднократном. И даже в танце, в его динамике и быстроте женщины его картин кружатся словно бы в ритме движения земного круга, кажется, что планеты вихрем закручиваются вокруг их стремительно летящих юбок и кружится вокруг наша галактика в бездонном космосе.

Тема танца как вечного круговорота, как особенного сравнимого с движением вселенной ритма в искусства древняя как само искусство. Толепбай находит в ней свою интонацию, свой ракурс. Свойственная ему с ранних работ потребность к дискурсу с мировыми титанами живописи, здесь выходит на новую планку. Он уже не так тяготеет к манифестации своего национального и «кочевого» Я, как стремится без прикрас, без идеализации определить природу человека как такового.

В этом ему приходит на помощь другой герой полотен – мужчина. Совсем иным выстраивает художник свое представление о мужском мире. Он куда резче, куда противоречивей, куда более деструктивный. Женщина созидает, а мужчина, кажется, разрушает, рушит связи и устоявшиеся привычки и устои. Женщина бережет вечное, устоявшееся, заповеданное, мужчина жаждет нового, намеренно уходит от старого, даже если приходится разрушить нечто ценное, нечто дорогое.

Он резкий, он жесткий, но он первооткрыватель, он ищет новых открытий и новых горизонтов, он безжалостно и в то же время удивительно меняет картину жизни.
Его задача, его традиция, его созидание другое – поиск перемен, жажда перемен. Таинство жизни в живописи Ерболата Толепбая Быть может, чуть больше чем раньше, более очевидным становится предметный мир в его полотнах, узнаваемость и принадлежность героев или, чаще героинь конкретным занятиям, миру и жизни. На это впечатление играет заметно возросшая цветность живописи, противопоставления открытого интенсивного, напряженно звучащего цвета. Но, все же, главным для художника продолжает оставаться внутренний строй души, ее мелодия, играющая скорее на разрыв, чем на гармонию с миром. Отсюда эмоциональный удар его полотен, пробуждающий мысль, чувство, неоднозначную реакцию.

Парадоксально сравнение квазижизненного опыта, выносимого зрителем из произведений художника – опыта жизни как игры противоречий, игры приближений,но не сближений, опыта жизни как игры трагизма и красоты бытия с драгоценным трепетом самой его живописи, лучезарной, светящейся, искрящей калейдоскопом мыслимых и немыслимых оттенков цвета. Сама живописная ткань его полотен настраивает на позитив, жизнеутверждение в противовес прорывающейся сквозь напряженную борьбу пятен, линий и контрастов мысли о противоречивости и неоднозначности мира и человека в нем.
Рефреном звучит в картинах Е.Толепбая мысль о сложности, напластовании разных, порой противоречивых смыслов, так свойственных творческому миру и
мироощущению этого художника. Всплеском радости и наслаждения жизнью возникает в них негасимый цвет во всех своих бесконечных переливах и мерцаниях.

Мало сказать об этом художнике, что он философ. Вся его живопись пронизана раздумьями, пропитана размышлениями о сущности бытия, означена идеями смысла жизни. Мечущийся и спокойный, резкий в оценках и созерцательный, всегда идущий и неудовлетворенный своими поисками, этот художник работает в динамике от экспрессии к философии, от «экстаза к медитации». Ищет и находит свой вечный и непреложный смысл жизни в ее гармонии и в ее противоречиях.

Райхан ЕРГАЛИЕВА,
доктор искусствоведения, профессор