Выставка казахстанского художника на престижной европейской арт-площадке

Творчество художника Ерболата Толепбая уже давно по достоинству оценено его современниками. Причем не только на родине, где ему присвоены Государственная премия и звание заслуженного деятеля искусств, а меценаты присудили “Платиновый Тарлан”. Академии искусств России, Чехии, Кыргызстана приняли его в свои члены, французы сделали кавалером Ордена искусства и литературы.

На языке мирового искусства

Можно еще долго перечислять премии и награды от различных международных ассоциаций. Но для Толепбая это отнюдь не повод почивать на лаврах. Он активно работает и столь же активно делится плодами своих трудов со зрителями. В декабре прошлого года прошла его крупная персональная экспозиция в музее им. Менахема Бегина в Иерусалиме. И вот новый масштабный проект: 9 февраля на престижной европейской арт-площадке – в венском Доме искусств – открылась его персональная выставка Discrepancy, на которой представлены около 70 полотен.

Начало творческого пути художника относится к периоду, который известный казахстанский искусствовед Баян Барманкулова характеризует как “время, связанное не только с утверждением национального героя и поиском сугубо национального языка живописи, но и выходом к типическому образу человека и мировым языковым системам”. Возможно, поэтому выставки Толепбая за рубежом пользуются неизменным успехом. Ведь проблемы, о которых посредством языка живописи говорит художник, никогда не являются “местечковыми”. Они близки и понятны каждому человеку. К тому же Толепбай не раз отмечал, что творческой “подпиткой” для него является классика – от эпохи Возрождения до современности. И он всегда – где-то подсознательно, где-то целенаправленно – пытался соединить в своих полотнах мировые художественно-эстетические системы с казахским эпосом, историей, фольк­лором, бытом. Даже написал книгу, в которой постарался отразить важность европейского классического “багажа” для обогащения казахской живописи. Поэтому неискушенный зритель наслаждается в его произведениях авторской интерпретацией образов казахских степных просторов, женщин, взбивающих кумыс, девушек-красавиц на скакунах. А тонкий ценитель ощущает в творчестве Толепбая продолжение традиций сюрреалистов, в частности, Сальвадора Дали. Недаром на выставке в честь столетия этого признанного гения в Париже вместе с работами самого Дали в экспозиции присутствовали и произведения казахстанца Толепбая.

Впрочем, доминирующую роль в живописи Толепбая играет кочевая культура. Это взгляд исконного номада, творчески осмысливающего и интерпретирующего современное мироустройство. Опора на традиции нации, на истоки мировоззрения казахов гармонично соединяется с модернистскими тенденциями. В то же время художник давно нашел и последовательно воплощает свой собственный живописный стиль, одна из особенностей которого – гипертрофированность цвета. При колористическом построении полотен Ерболат Толепбай использует неожиданные цветовые акценты, смелые сочетания локальных фона и пятен, достигая драматической напряженности в контрастном объединении основного цвета со спокойными нежными тональными переходами. И эта, казалось бы, абстрактная цветовая мозаика неожиданно преобразуется в сюжетное повествование. Все направлено на создание иной, параллельной живописной реальности, где цвет обуславливает состояния, ощущения, чувства, раскрывает взаимоотношения. Уходя в этой особой реальности от прямой трактовки привычных ситуаций и образов, Ерболат наделяет их символическими свойствами и подтекстами.

Характерной особенностью персонажей художника является их абстрагированность от внешнего мира, абсолютная погруженность в себя, даже если они объединены общим действием. Попытка проникновения в подсознание, являющееся для него основным источником поступков, мыслей и мотиваций, обуславливает состояние самосозерцательности героев картин Толепбая. Человеческое сознание, воспринимая целостность мира, не концентрируется на мелочах – по такому же принципу автор создает свою живопись: ухватывая и передавая лишь главное, основное, существенное. Это стремление “познать самого себя” является в каком-то смысле автопортретным для автора, поскольку через постижение своей сущности он стремится познать человечество, постичь единство мира во всех проявлениях.

“Несоответствия”

Свои последние выставочные проекты художник с завидным постоянством называет одним словом “Несоответствия” (Dis­cre­pancies). “Мы постоянно сталкиваемся с тем, что многие вещи не соответствуют нашим ожиданиям. Недоверие, несогласие, непонимание присутствуют в каждом, но мы о них не говорим, скрываем друг от друга и в семье, и среди друзей, и на работе. Эти нюансы я и стремлюсь отразить в своих картинах”, – объясняет такое название сам Толепбай.

Поэтому даже в произведениях, посвященных традиционному национальному быту, не ощущается умиротворенности “золотого века”, который так любят изображать многие казахские художники. Хотя, казалось бы, герои те же. Сидят за рукоделием и неспешной беседой женщины. Мать поет колыбельную малышу. Девушка на верблюде медленно едет по степи на фоне гор. Но напряженность колористической гаммы, ее изысканная декоративность раскрывают скрытые чувства и эмоции персонажей. Отображая мимолетные мгновения жизни, художник стремится уловить и передать вечное. Непреходящие в своей ценности состояния – любовь, борьба добра и зла, поиск утраченной связи человека с природой и космосом, связь эпох и неизбежность течения времени.
Еще большим внутренним драматизмом наполнены жанровые произведения. “Разговор о несогласии”, “Скандал”, “Разногласие”, серия “Запутанность” – эти темы, к которым редко обращаются современные отечественные мастера, беспокоят Толепбая своей актуальностью непреходящих человеческих страстей. По стилю изображения иногда это практически абстрактные полотна, в которых объекты лишь угадываются зрителем, как, например, в произведении “Брошенный дом”. Или же – бытовые жанровые сцены с множеством деталей, такие как “Клевета”. “В моих произведениях присутствует фигуративный жанр, и чаще всего он подразумевает простых людей – моих современников, которые просто живут, работают, воспитывают детей. Эта простая жизнь вокруг меня и есть та самая муза, которая вдохновляет меня на создание того, что вы можете увидеть на моих вернисажах”, – отмечает Ерболат Толепбай.
И действительно, художник не пишет пейзажей или натюрмортов. Герой его полотен – человек, переполненный чувствами, эмоциями, страстями – как яркими и динамичными, так нежными и лиричными. Толепбай стремится отразить его внутреннюю сущность, уловить и передать состояния, которые возникают в процессе его постоянного взаимодействия с другими людьми. Но для выражения подобных явлений язык реалистической трактовки неприемлем своей чрезмерной прямотой. И как результат – отсутствие деталей, стилизация, условность, то есть стремление уйти от прямого, до­словного, буквального цитирования окружающей действительности, избегая при этом полного отрыва от нее. В произведениях художника есть действие при отсутствии конкретики, движение в них застывает в полной статике, а персонажи и предметы, утрачивая связь с реальностью, трансформируются в абстрактные формы.

Впрочем, в таких работах как “Седьмое небо”, кажется, еще чуть-чуть – и художник перейдет к реалистической живописи. Вот и домик уже имеет четкие очертания, и девочка, “взлетающая” в прыжке через скакалку, наделена конкретными чертами. Но ее парение над землей, задумчивый, погруженный в себя взгляд говорят зрителю ничуть не больше, чем написанный в полуабстрактной манере образ красавиц в работе “Три грации”. В обоих полотнах героини “парят” над временем и пространством, призывая зрителя хоть на секунду задуматься о сакральном смысле бытия, о событиях прошлого и настоящего. Недаром же художник искренне считает, что творец сродни пророку: предостерегает своим искусством от всего плохого и негативного.

Даже сильным нужна поддержка

Удивительно, но, проведя персональную экспозицию в Государственном музее имени Кастеева в 1995 году, художник затем пятнадцать лет не выставлялся на родине. За это время выставки его картин прошли во Франции, Германии, Италии, Китае, Индии, Египте. Он стал первым казахстан­ским художником, устроившим персональную выставку в Третьяковской галерее в Москве в 1999 году.

Но сколько бы ни жил Толепбай за границей, сколько бы международных проектов ни организовывал, он всегда считал, что только родная земля может помочь художнику в поиске истины. “Возвращение” мастера прошло триумфально. Только в 2010 году состоялись две его выставки в столице республики: сначала в престижной галере Has Sanat, а затем – в Президентском центре культуры. “В том, что я так долго не выставлял картины в Казахстане, не было никакой политической подоплеки. В своих творческих исканиях я был ориентирован на Запад, хотел, чтобы в мире знали о нашем профессиональном искусстве, о том, что есть у нас хорошие художники и особая культура”, – отметил тогда Ерболат Толепбай. И тем не менее, давая интервью отечественным изданиям, он не раз отмечал, что интерес казахстанцев к искусству, к сожалению, совсем невелик. Волна коллекционеров, возникшая в 1990-е, уже сформировала коллекции, а новое поколение бизнесменов не ставит в число приоритетов поддержку отечественных творцов. Ограниченное финансирование на пополнение коллекций вынуждает государственные музеи покупать далеко не самые лучшие произведения современных художников. А выставки даже самых выдающихся мастеров, активно творящих в наши дни, – всегда лишь инициатива самих авторов.

Поэтому Ерболат Толепбай не перестает говорить о необходимости целенаправленной поддерж­ки отечественного искусства государством и крупными компаниями, о важности создания гуманитарных советов или фондов с их участием, о повышении расходов на развитие казахстанской культуры и внимании к творческой интеллигенции. А параллельно – пропагандирует казахстанское искусство за рубежом. И сам факт экспонирования казахстанского искусства на одной из престижнейших арт-площадок Европы – уже бесспорный повод для гордости.

Екатерина РЕЗНИКОВА,
кандидат искусствоведения
Источник: Central Asia Monitor